В этот день, когда Господь Иисус Христос был распят, и на утрени, и на царских часах, и на вечерне, — читаются в разном порядке Евангелия о Его Страстях. Все время перед нами крест и люди вокруг креста.

Когда-то Симеон Богоприимец взял на руки младенца Иисуса и сказал: «се, лежит сей на падение и на восстание многих в Израиле» (Лк. 2, 34). А из чего вообще состоит жизнь, как не из падений и восстаний? А перед Крестом — особенно. Ученики, уже делившие главные места в Царствии, в страхе бегут, оставив схваченного Царя. Палачи делят Его одежды. А те, кто были до сих пор в тени, «страха ради иудейска», вдруг разгибаются, сбрасывая страх, и дерзают идти к Пилату просить для погребения тело казненного. Сотник, который, может быть, сам вбивал гвозди в руки и ноги Иисуса, вдруг увидел, как Иисус на кресте «возгласив, испустил дух». Это так его поразило, что он «сказал: истинно Человек сей был Сын Божий».

Вот, рядом с Единым Безгрешным два разбойника, распятые за свои преступления. Все трое в смертных муках. Но сердце одного от этого еще более окаменевает. Ему еще тяжелее оттого, что рядом бредит этот сумасшедший, со своими претензиями на царское достоинство. И он присоединяется к злобной толпе, стоящей перед крестом: «Если Ты Христос, спаси себя и нас»! А сердце другого, наоборот, — как бы отогревается. Только что единодушный со своим собратом (Мф. 27, 44), он вдруг осознает и справедливость своей казни, и глубочайшую несправедливость казни Иисуса, и даже начинает увещевать своего товарища: «Или ты не боишься Бога, когда и сам осужден на то же? И мы осуждены справедливо, потому что достойное по делам нашим приняли; а Он ничего худого не сделал». И — сквозь предсмертные страдания он находит силы сказать Иисусу: «Помяни меня, Господи, когда приидешь в Царствие Твое!» Что это? Истинное прозрение? Или — сострадательное утешение «ненормального», который возомнил себя царем, а сам и с креста сойти не может? Но и в том, и в другом случае он достоин услышать: «Истинно говорю тебе, ныне же будешь со Мною в раю».

Рассказывают, что однажды один священник в Великую пятницу во время выноса Плащаницы сказал такую короткую и исчерпывающую проповедь: «Братия! Будем плакать»! Но — как плакать? Конечно, не так, как иерусалимские женщины, которые просто сочувствовали страданиям молодого красивого человека. Не можем мы уподобиться и Апостолам, «плачущим и рыдающим». Потому что мы не можем даже представить себе того горя, в котором они пребывали до самого воскресения Христова.

Но все мы и можем, и должны плакать, как плакал будущий Апостол Петр. Он обещал Иисусу верность до смерти (Мф. 26, 35), и вдруг — троекратно с клятвой отрекся! Он даже не сразу понял, что сделал. Лишь когда пропел петух, он пришел в себя, «и вышед вон, плакал горько». Или как пишет Марк: «и начал плакать». Начал. А когда перестал? Говорят, всю жизнь плакал, слыша пение петуха.

И мы, спустя две тысячи лет, плачем. И сколько приходится выслушивать историй, подобных Петровой! Одна женщина рассказывала, как во времена, не столь отдаленные, на собрании, ее спросили: «Ну разве может нормальный человек верить в Бога»? — Она поспешно согласилась. А потом пришла домой, и стала читать очередное Евангелие, по календарю. И как раз попалось ей отречение Петра. И как раз, — а она совсем забыла об этом, — была страстная пятница. И как же она «начала плакать»! Поистине, как тогда на Петра, «Господь, обратившись, взглянул» и на нее.

Об отречении Петра пишут все четыре Евангелиста. И конечно, каждый из них плакал, выводя эти слова. Потому что хотя и не случилось самим вот так отречься, но каждый чувствовал, что и с ним могло случиться подобное. Наверняка плакал и сам Иоанн Богослов, хотя он один из всех был и во дворе, и потом — у самого креста. «Ну и что же, — наверное, думал он, — просто я „был знаком первосвященнику“, а никакой тут заслуги моей нет».

О тех, кто твердо стоит и не падает, одно можно с уверенностью сказать: сколько же в них должно быть смирения и сочувствия к падшим! Ведь давно уже замечено, что «погибели предшествует гордость, а падению — надменность» (Притч. 16, 18), и что «пред падением возносится сердце человека, а смирение предшествует славе» (Притч. 18, 13).

Особенно перед Крестом.

6 апреля 2018 года, в Великую Пятницу, настоятель нашего храма протоиерей Александр Филиппов совершил вечерню с выносом Святой Плащаницы.

Протоиерею Александру сослужили клирики нашего храма: протоиерей Антоний Шварев, иерей Михаил Саратян, иерей Сергий Беляков и диакон Александр Хохлов.

Богослужебные песнопения исполнил хор нашего храма под управлением регента Анны Лазаревой.

В конце вечерни, при пении тропаря «Благообразный Иосиф, с древа снем Пречистое Тело Твое», из алтаря на середину храма была перенесена Святая Плащаница с изображением погребения Христа.

Затем было совершено малое повечерие, на котором был прочитан канон «О распятии Господа и на плач Пресвятой Богородицы».

Вечером 6 апреля 2018 года, в канун субботы Страстной седмицы, праздника Благовещения Пресвятой Богородицы, настоятель нашего Храма протоиерей Александр Филиппов совершил утреню Великой Субботы с полиелеем праздника Благовещения Пресвятой Богородицы и чином погребения Господа нашего Иисуса Христа.

Протоиерею Александру сослужили клирики нашего храма: протоиерей Антоний Шварёв, иерей Михаил Саратян, иерей Сергий Беляков и диакон Александр Хохлов.

Богослужебные песнопения исполнил хор нашего храма под управлением Анны Лазаревой.

После пения тропарей на «Бог Господь» протоиерей Александр и сослужащие ему клирики прочитали перед Плащаницей Спасителя Непорочны, т.е. стихи 17-й кафизмы, перемежающиеся краткими песнопениями в честь Господа, «в мертвецех вменившагося».

Был совершен полиелей с чтением Евангелия праздника Благовещения.

По окончании великого славословия с пением погребального «Святый Боже» Плащаница была обнесена вокруг храма крестным ходом.

Затем перед Плащаницей были прочитаны пророчество о воскресении из книги пророка Иезекииля (Иез. 37:1-14), чтение из Апостола об искупительной Жертве, принесенной Христом (1 Кор. 6:7-8), после чего было прочитано евангельское зачало о запечатании гроба Господня и приставлении к нему стражи (Мф. 27:62-66).

По окончании богослужения протоиерей Александр обратился к прихожанам со словом проповеди.

<< Вернуться назад